Глава Росгидромета Александр Фролов накануне встречи стран-членов Арктического совета в Гренландии 12 мая рассказал о том, зачем России нужна Арктика, какие российские исследовательские проекты осуществляются в этом регионе, как строятся отношения нашей страны с другими арктическими странами.
- Какие главные задачи решает Россия и, в частности, Росгидромет, в Арктике?
- Интерес России к этому региону не является абстрактным или чисто научным. Для нас это абсолютно естественная потребность, ведь это территория, на которой мы живем.
Строгого определения границ арктической зоны не существует. С астрономической точки зрения - это территория в границах северного полярного круга, но это не очень точно. Чтобы описать Арктику, нужно привлечь физико-географические и климатические параметры. Поэтому границу арктической зоны можно определить как южную границу тундры. Она достаточно близка к границе северного полярного круга, но на востоке Евразии «спускается» значительно южнее.
Росгидромет проводит огромную работу, чтобы обеспечить научные наблюдения не только на арктическом побережье, но и в высокоширотной Арктике. У нас более 50 стационарных наблюдательных станций. Сейчас мы взяли курс на создание относительно небольшого числа хорошо оснащенных станций - «полярных обсерваторий».
- Что это за обсерватории?
- У нас три достаточно мощных обсерватории. Одна из них - на Шпицбергене. Формально это норвежская территория, но нашему тресту «Арктикуголь» там принадлежат земли, поселок Баренцбург. Обсерватория, которая у нас там есть, активно развивается, мы хотим превратить ее в крупный научный центр.
Центр будет работать по пяти-семи направлениям - это исследования климата, вечной мерзлоты, океанография, гидрология, исследования качества воды, воздуха, почвы. Мы планируем вести там и геофизические исследования, поскольку Шпицберген - уникальная географическая точка, где можно заниматься исследованием верхних слоев атмосферы. Здесь, в приполярных регионах, граница ионосферы ближе к земле, и можно вести исследования космических лучей.
Вторая обсерватория находится на острове Хейса (Земля Франца-Иосифа - ред.). Здесь главный интерес - геофизика, здесь мы ведем ракетное зондирование атмосферы с помощью специальных геофизических ракет, которые взлетают на высоты до 80 километров. Мы восстановили стартовый комплекс и уже осуществили несколько запусков.
Третья обсерватория, которая уже работает в полной мере, находится в районе Тикси, главным направлением ее деятельности являются комплексные атмосферные наблюдения, которые позволяют исследовать климатические изменения в регионе. Исследуются газовые составляющие атмосферы, парниковые газы, аэрозоли, контролируется содержание ртути и устойчивых органических веществ.
Мы хотим сделать эту обсерваторию одной из станций международной глобальной службы атмосферы, которых насчитывается во всем мире около двух десятков.
Проводимые наблюдения и географическое положение обсерватории удовлетворяют всем критериям для таких международных станций, в частности, обсерватория находится вдали от крупных городов, то есть она может измерять фоновое состояние незамутненной чистой атмосферы.
В Тикси, кроме того, изучается газообмен между атмосферой и вечной мерзлотой. Многие считают, что глобальное потепление приведет к таянию верхнего слоя вечной мерзлоты, где содержится замороженный метан, который начнет выделяться и усиливать парниковый эффект. Но серьезных измерений этого эффекта пока нет.
Наконец у нас есть уникальный способ исследования - это дрейфующие станции «Северный полюс», первая из которых была организована в 1935 году.
Никто в мире не организовывал таких станций. Американцы пробовали сделать станцию на айсберге, но это достаточно опасно, поскольку айсберг может неожиданно перевернуться, что приведет к неминуемой гибели людей.
Нашими специалистами разработана целая технология создания дрейфующих станций. По спутниковым данным мы отыскиваем подходящую льдину, потом отправляем туда ледокол, который доставляет туда зимовщиков, выгружает необходимое оборудование: домики, тягачи, тракторы, горючее, питание, научное оборудование.
Если сравнивать нашу программу с космической, то такие дрейфующие станции - это ее пилотируемая часть.
Так же, как у космонавтов, у зимовщиков много сил уходит, чтобы питаться, помыться, не заболеть, держать себя в форме. Как минимум, треть усилий уходит на то, чтобы просто выжить, но нужно еще обеспечивать работоспособность всех приборов и оборудования для научных наблюдений, систем энерго- и теплообеспечения.
- А нельзя ли обойтись автоматами?
- Люди могут делать многое, что пока не могут автоматы. Мы осуществляем на станциях "Северный полюс" действительно уникальные научные программы. Прежде всего, исследуем дно, толщу океана, лед, атмосферу и верхние слои атмосферы. В частности, изучение взаимодействия льда с водой нужно для подводных лодок, для изучения воздействия на корабли.
Мы изучаем пограничный слой атмосферы над льдом, атмосферу до высоты около 30 километров, что важно для обеспечения кроссполярных перелетов - сейчас многие пассажирские авиарейсы совершаются через Северный полюс, поскольку это кратчайший путь между Европой и Северной Америкой.
Мы используем и совершенно новый для нас способ исследования - беспилотники. Они могут пролетать до 50 километров и исследовать тонкую структуру льда, при этом такой метод значительно дешевле, чем полет на вертолете. Конечно, состояние льда мы можем контролировать и со спутника, но (оттуда) не видны все детали.
Еще одна важная тема - изучение обмена углекислым газом между атмосферой и льдом, льдом и водой. Уже установлено, что если в остальных регионах мира углекислый газ поглощается океаном, то в Арктике, наоборот, океан отдает углекислоту в атмосферу. Это очень важно, поскольку позволяет уточнить наши представления о процессе изменения климата.
По современным данным, до одной трети углекислого газа, которая сейчас производится человечеством, поглощается океаном, то есть изменения климата "демпфируются" океаном. И наши измерения позволяют уточнить, насколько потепление смягчается и насколько усиливается кислотность океана при поглощении углекислоты.
Мы в Арктике заняты очень важным делом - не только для нас, но и для всего человечества. Мы обмениваемся оперативной наблюдательной информацией с метеорологическими службами всего мира, и наши исследования приносят пользу всем.
- С чем были связаны проблемы с организацией дрейфующей станции в 2010 году? Они не повторятся в этом году?
- В прошлом году финансовая и логистическая ситуация очень осложнилась из-за того, что нам пришлось досрочно - где-то в мае - в пожарном порядке эвакуировать предыдущую станцию.
Она попала в зону сжатия, и уже в мае льдина, где находились полярники, начала разрушаться. Мы рассчитывали, что станция продержится до осени, но нам пришлось срочно проводить эвакуацию, и на этом мы «сожгли» огромное количество денег. Атомный ледокол пробивался к станции около 30 суток.
В результате мы «выскочили» из бюджета и остались должны «Росатомфлоту» за использование ледокола. Поэтому денег на организацию следующей станции у нас не было. Понадобилось специальное поручение президента - в конце августа-начале сентября организовать новую СП.
При этом деньги были только обещаны. Мы договорились с Минфином, но эта процедура связана с внесением поправок в бюджет, это длинная история. Поэтому мы сняли часть денег с антарктической экспедиции, и поставки для нее шли в долг. Дело дошло до того, что когда «Академик Федоров» шел в Антарктиду, то у него топливо было только до Кейптауна. Но все обошлось, в конце ноября мы получили решение правительства, деньги, со всеми расплатились.
В этом году у нас есть «регулярные» деньги. Мы планируем осенью организовать экспедицию, заменить на станции персонал, подновить домики, оборудование. Но если льдина будет иметь плохую «перспективу», то мы всех заберем, все эвакуируем, и будем сразу же искать льдину для высадки следующей станции.
- Как продвигается идея сделать «баржу», металлическую платформу для дрейфующей станции?
- У нас уже есть технико-экономическое обоснование. Мы запросили, есть ли еще желающие ее использовать. Оказалось, есть, нам дали ряд предложений. Мы рассчитываем в июне представить ТЭО на заседании Морской коллегии при правительстве РФ в Нарьян-Маре. Если получим одобрение, то тогда это уже будет конкретное поручение с финансово-экономическим обоснованием, тогда мы начнем проектирование, будем подбирать исполнителей.
- А кто высказал заинтересованность?
- Игроки есть - Академия наук, ВМФ.
- А какова ситуация с новым научно-экспедиционным судном "Академик Трешников"?
Мы его спустили на воду и еще будем достраивать. В начале 2012 года он выйдет на ходовые испытания. Тогда мы получим два корабля очень хорошего класса. Таких в мире немного, около пяти и один из них - "Академик Федоров". Мы сможем на двух кораблях строить более сложные экспедиции. Один корабль - это всегда риск.
- Как строится международное сотрудничество в Арктике?
У нас очень тесное сотрудничество в рамках Арктического Совета, и прежде всего, конечно, с научными организациями прибрежных государств с которыми мы проводим большой объем совместных исследований, направленных на решение региональных задач, но и планетарных проблем, в частности, связанных с изменением климата. Благодаря российской инициативе в 20007-2010 годах были осуществлены мероприятия глобального международного проекта - Международный полярный год. Его успешное проведение и полученные результаты стали примером и основой для дальнейшего взаимовыгодного сотрудничества и развития в рамках Международного полярного десятилетия.
РИА Новости
