Погода — такое дело, что интересует абсолютно всех! И хотя синоптиков, по традиции, принято ругать, к нашим, приморским, по большому счету, нареканий нет. Хотя погода в Приморье такая, что расслабляться не дает никому. Вот опять тучки небо закрыли, а по краю засуха… Что на небе делается? С таким двусмысленным вопросом мы обратились к нашему «смотрящему» за погодой — начальнику Примгидромета Борису Кубаю.
Не лень виновата — погода!
— Борис Викторович, во Владивостоке холод и морось за окном закончатся вместе с июнем или все-таки раньше? И если постоянно хочется спать — это природная лень виновата или все-таки погодные условия?
— Всем спать хочется, не только вам! Такое состояние будет продолжаться еще месяц, если не полтора. Над северо-востоком Китая, Хабаровского края и над севером Приморья висит вялый, малоподвижный циклон. Другими словам — депрессия. А над Охотским морем — антициклон, и вот они не могут друг друга сдвинуть. Циклон — это пониженное давление, дефицит кислорода и еще целый букет, который влияет на организм. В результате человек делается ленивым, сонным и ко всему безразличным...
— И сколько это состояние будет длиться?
— До тех пор, пока к нам не выйдет какой-нибудь хороший, активный циклон, который разгонит нашу депрессию. Как правило, ждать нам придется еще месяц-полтора…
— То есть пока у нас классический сезон дождей?
— Если бы! Сельское хозяйство меня уже просит, чтобы я к ним приехал с бубном и наколдовал дождь! А дождей нет. Сухо. Вроде бы влажно, но, по сути, засуха… Таким образом, с одной стороны, во Владивостоке на побережье туманно — моросящая погода, а в крае в основном облачная погода, однако осадков приличных нет. И хотя каждый день то тут, то там где-то что-то выпадает, но существенного влияния на сельское хозяйство это не оказывает.
— А шаманы в принципе могут вызвать дождь? Метеорологи не пробовали перенимать опыт народной культуры?
— Шаманы — это люди с бешеной интуицией. Они подмечали и анализировали малейшие изменения погоды, чувствовали через признаки, как ведут себя облака, птицы, насекомые, организм человека. Они были интуитивными синоптиками. Если обстоятельства показывали, что дело идет к перемене погоды, то они брали бубен и делали вид, что вызывают дождь…
— Но сейчас ведь действительно можно вызвать дождь разными средствами?
— Да. Есть технологии, как вызвать дождь и как его разогнать. Можно стрелять, можно с самолета засеивать в облака реагенты. Но не каждое облако может родить дождь, так что надо знать, куда сеять!
— А такой дождь, выпавший на землю, не будет химическим, то есть вредным для здоровья людей?
— Нет. В качестве реагента используется йодистое серебро. Это не яд, а вещество, под воздействием которого капли, имеющиеся в облаке, увеличиваются, становятся более тяжелыми и под воздействием силы тяжести падают на землю… Но это дорогое удовольствие. Бюджет Москвы это выдержит, а вот Приморского края уже нет.
Если завтра — цунами?
— А если к форуму АТЭС по прогнозу будут природные катаклизмы, циклон, к примеру, или тайфун, — что-нибудь можно будет сделать?
— Теоретически да. Если, по прогнозам специалистов, к моменту начала саммита будет выходить циклон, можно его обстрелять на подступах к Приморскому краю, и он тогда выльет свой дождевой заряд на территории соседних государств. Другое дело, будут ли рады такому Корея, Китай или Япония. Скорее всего, нет…
— А что будет, если на форум АТЭС свалится цунами? Сможете предсказать?
— Цунами непредсказуемо. Разве что за 40 минут… Угроза возникает, как только произошло землетрясение магнитудой 7 баллов и выше. Еще зависит от глубины.
— Слышала, что для Владивостока угроза цунами вообще не актуальна. Это правда?
— Неправда. У нас было цунами в бухте Тихой в начале 80-х, когда посмывало частные гаражи. А чуть дальше, на побережье, повыбрасывало на берег корабли. Жертв, к счастью, не было, но ущерб был серьезный. За последние 50 лет таких цунами в Приморье было три.
— Интересно, а наши будущие мосты выдержат цунами или их смоет?
— Мосты выдержат. Они рассчитываются в том числе на цунами.
— Борис Викторович, если уж мы коснулись пограничных с прогнозами погоды тем, проясните вопрос с радиацией. Ваше ведомство говорит, что никакого всплеска радиационного фона в связи с ядерным взрывом в Северной Корее не было. Как такое может быть? Ведь расстояние было всего в 400 километров…
— Мы тщательно отслеживали радиационный фон. На самом деле все было в норме. Если бы взрыв был надземный, то угроза была бы прямая. В случае подземного взрыва все зависит от того, насколько глубоко в земле это произошло. И как обустроены эти подземные участки, чтобы радиация не распространялась по территории той же Северной Кореи. Проходили же наши подземные ядерные испытания на Новой Земле. А ведь там рядом Шпицберген, Норвегия… Так что было чревато…
— Но если взрыв в Северной Корее, не дай бог, случится надземный, то на нас это тотчас же отразится?
— Это на сто процентов зависит от погоды и от того, на какой высоте этот взрыв произойдет, какими будут направление и скорость ветра. Если юго-западное, то это к нам. Если северо-западное — это не наше. Дело случая…
— Скажите честно, вам, как метеорологу, после сообщения о взрыве было страшно?
— Приятного мало. Бряцание оружием по соседству всегда вызывает тревогу. Если подобные прецеденты повторятся, мы готовы встретить их по аналогии во всеоружии. В нашем распоряжении есть уникальный передвижной метеорологический комплекс, который при необходимости мы сможем выдвинуть на территорию Хасанского района, прямо к границе. Чтобы прямо там наблюдать, в том числе и за радиационной обстановкой…
Купаться лучше в канализации…
— Борис Викторович, насколько во Владивостоке грязный воздух?
— Нашему городу в некотором смысле повезло. Промышленности практически нет, есть только пара ТЭЦ. По сравнению, к примеру, с Новокузнецком, где дымят металлургические комбинаты, у нас просто курорт. К тому же мы географически находимся в более выигрышных условиях: у нас чаще ветер, турбулентность, то есть все выдувается. Погода делает нам воздух чище, но у нас другая беда — море грязное. Предельно допустимые концентрации нефти в бухте Золотой Рог зашкаливают все мыслимые пределы. В Амурском заливе нефти меньше, но тоже много.
— Но ведь скоро построят очистные и нам все почистят. Разве нет?
— Есть два вида загрязнений: нефть и фенолы. Источник нефти — суда, а фенолы — это канализация и все, что с ней связано. Очистные ориентированы на канализацию, то есть фенолов прибывать в море будет меньше. А то, что накопилось, море будет чистить как биосистема. Но вот нефть, к сожалению, никуда не денется!
— То есть, грубо говоря, после строительства очистных в море будет меньше дерьма, но больше нефти?
— Будет ли больше нефти, не знаю, но то, что меньше не будет, точно!
— Да уж… По логике более физиологично купаться в канализации, чем в нефти… А что, почистить полностью море никак нельзя?
— Наука предлагает много вариантов, но это вопрос финансирования и политической воли.
На самом деле нефть — стратегическое сырье, которое может окупить себя. В том случае, если взять все ее запасы со дна Золотого Рога, к примеру, — а там сплошной многометровый слой! Именно поэтому, к слову, невозможно чистить поверхность бухты. Чуть ветерок подует — со дна все поднимается…
— То есть, по сути, Золотой Рог — это гигантский «танкер», покрытый водой? Тогда, наверное, он и вспыхнуть может?
— Да нет, это уже из области фантастики. Но, повторяю, если бы Золотой Рог очистить, а нефть пустить на переработку, то проект бы окупился. Предложения такие были, но так и остались невостребованными...
Россия отдыхает!
— Борис Викторович, было время, вы жаловались на недостаток оборудования, что сказывалось на прогнозах. Дела поправились?
— Еще как! У нас сейчас оборудования столько, сколько не снилось нашим коллегам во всей России. К примеру, получили передвижной метеорологический комплекс, которых всего два в России: один у нас, другой в Ростове. Получили четыре мобильных гидрологических комплекса, которых в стране меньше десятка. В прошлом году у нас появился суперкомпьютер, который делает миллиарды операций в секунду, и мы внедрили две самых лучших в мире численных модели прогноза погоды. Пока они проходят обкатку, адаптацию к нашим условиям, хотя уже в оперативном действии. Но должен пройти как минимум год, чтобы настроить их окончательно. Тогда мы запустим эти модели в промышленную эксплуатацию. Сравните: раньше шаг сетки наших прогнозов был два с половиной градуса, около 300 км. Это расстояние между Владивостоком и Дальнереченском, примерно. Сейчас мы расчеты ведем с шагом сетки в два километра. То есть применительно к Владивостоку можем прогнозировать погоду отдельно на Второй Речке, на Первой Речке и так далее... Главное, чтобы были пункты наблюдения. К примеру, в Харбине автоматических метеостанций в одном городе около 200 штук, а у нас пока одна. Надеюсь, к саммиту АТЭС хотя бы на острове Русском несколько штук поставим и здесь, в районе мостов.
— Борис Викторович, как Вы относитесь к ошибкам?
— Мы хоть и не саперы, но тоже стараемся не ошибаться. Есть такой показатель, очень важный, это заблаговременность штормового предупреждения. В прошлом году во Франции был сильный снегопад. По телевизору показывали, как президент Саркози благодарил синоптиков, которые предупредили об этом за 14 часов. Так вот, в среднем по России это 12 часов. У нас, в Приморье, — трое суток…
Лада ГЛЫБИНА,
Еженедельник "Дальневосточные ведомости"
